Сексуальная забастовка еще одна история о хорошей девочке Расскажу вам про совершенно охуительную женщину, которая еще раз доказала всем: сиськи правят миром, и даже урегулируют военные конфликты. И в двадцать первом веке — тоже. Жила-была девочка Лейма Роберта Гбови. Родилась она в 1972 году, в Либерии. Ну, не повезло, чо. Когда ей было 17 лет, ебанула первая гражданская война в Либерии между диктатором Доу и неким Чарлзом Тейлором, которого уволили из правительства за растраты.
В Либерии без конца перевороты переворачивали. Доу и Тейлор упоенно мочили друг друга, в итоге победил Тейлор, и был избран президентом, с предвыборным лозунгом: «Он убил моего отца, убил мою мать, но все равно я голосую за него». А в ходе боев погибло около 200 тысяч человек, причем некоторых буквально сожрали, как это принято в Африке с врагами — хуйня и мелочи, по сравнению с борьбой за власть.
читать дальшеВ это время Лейма в Монровии, столице страны, училась на психолога. Уже тогда она, как психолог, работала с детьми, участвовавшими в военных действиях. — Ёб вашу мать, — сказала Лейма. — Дожили, блядь. Либерийцы пиздят друг друга за каких-то невзрачных мудаков. Дети воюют. И почему? Два мужика что-то там не поделили. Нет, мужикам доверять политику нельзя, хуйня получается.
Конечно, ее никто не стал слушать — кому нужна девочка-психолог? После окончания войны Лейма поехала учиться в США, в Вирджинию. И получила степень магистра по специальности «разрешение конфликтов». — Вот и заебись, — сказала Лейма, забрасывая магистерский чепец за мельницу. — Выучилась, а теперь домой поеду, конфликты разрешать.
И точно, ее умения пригодились. В 1999 году в Либерии шарахнула Вторая гражданская война — потому что президент Тейлор всех заебал, не оправдал надежд. Теперь правительство пиздилось с повстанцами. Война опять была кровавая, и снова некоторых людей даже жрали.
Тут и пригодилось умение Леймы разрешать конфликты. В 2002 году она занялась наведением порядка. Пришла запросто на рыбный рынок, и говорит: — Бабоньки, ну доколе мы эту хуету терпеть будем? Вам оно надо, войну эту? Детки голодают, мужики по джунглям шастают, жрут друг друга во имя свободы и равенства. Давайте уже это прекращать. — Да мы бы с радостью, — говорят либерийки. — Но как? — А давайте петь и молиться, — предлагает Лейма. — Ну и спляшем еще. Мы горячие черные женщины или нет?
И вот стали бабы на рыбном рынке петь, плясать и молиться. С каждым днем их становилось все больше. К движению присоединялись христианки и мусульманки. Уходили с утра на рынок, как на работу. — Ты куда? — возмущался иной муж. — А дети как же, а обед, стирка вон? — А иди ты на хер, — вежливо отвечала жена. — В стране полное говно творится, а я стирать? Нет уж, вы, козлы, воюете, а мы плясать будем.
Короче, собралась на том рынке такая огромная толпа баб, что торговля встала, продавцы разбежались, остались только пляски и полная веселуха. Тогда Гбови добилась встречи с президентом Чарльзом Тейлором. Явилась к нему с другими бабами, и говорит: — Давай войну прекращай. — Вы, мадам, с баобаба рухнули? Или жареный медоед вас в жопу клюнул? — удивляется Чарльз Тейлор. — С каких-таких черных двадцатипятисантиметровых африканских хуев вы мне тут указываете?
— А вот с таких, что ходить вам всем теперь, мужики, с неприкаянными хуями, — поясняет Гбови. — Потому что секса, блядь, не будет, пока война не закончится. — Как не будет? — взволновался Тейлор. — Война войной, а секс по расписанию! — А вот так. Правда, бабоньки? — Правда, — подтверждают либерийские женщины. — На хер нам с убийцами ебаться? Мы вон лучше на базаре попляшем, у нас от этого катарсис случается. А вы давайте как хотите, руки ж не отсохли еще. — И ты, пипидастр воинственный, чеши в Гану, на мирные переговоры, — добавляет Гбови.
Тейлор сначала не согласился. Но день, неделя, месяц — секса нет. Он к жене, к любовнице, по блядям — никто не дает, все на базаре пляшут. Тут уже министры стали возмущаться: — Господин президент, сколько можно? У нас уже ладони в волдырях и мозолях.
Тейлор залупился, звонит в Вирджинский университет, в США, орет в трубку: — Вы чо творите, уроды белые? Вы нахера баб так учите конфликты урегулировать? Креста на вас нет, паразиты! Да чтоб вам вечно дрочить после этого! — Сорри, мистер Тейлор, — отвечают из университета. — Мы ничему такому мисс Гбови не учили, просто дали почитать комедию о Лисистрате. Мы очень сожалеем, дорогие черные братья, но помочь ничем не можем.
Делать нечего: поехал Тейлор в Гану. А Лейма с бабами — за ним. Пришли, встали толпой вокруг президентского дворца. Уже не молятся, не пляшут, молча стоят. Выходит к ним полиция, спрашивает: — Хули стоите, дамы? — У нас молчаливая акция протеста, — отвечает Гбови. — Пиздуйте, пожалуйста, отсюда, не мешайте молчать. — Щас мы вас разгоним, — говорит полиция. — А тебя арестуем. — А давайте, — соглашается Лейма. — Только я тут прям на глазах у изумленной публики догола разденусь.
Вроде ничо такого, подумаешь, «Фемен» вон без конца сиськи показывают, и всем плевать. Но то Западная Африка, в их культуре баба, раздевшаяся догола, навлекает на всех, кто ее увидит, страшное проклятие. — Ой, блядь! — завопили полицейские. — Не-не, не надо, ужас какой! — и разбежались.
В итоге, в 2003 году гражданская война в Либерии была окончена, именно усилиями женщин-миротворцев. Тейлор съебался, пустился в бега, его поймали и хотели сожрать, как положено, но побоялись отравиться, и передумали, просто посадили. А президентом была избрана женщина, Элен Джонсон-Серлиф, тоже участница движения женщин Либерии за мир.
В промежутках между общественной деятельностью, Лейма Гбови родила и воспитала шестерых детей.
А в 2011 году ей дали Нобелевскую премию мира, с формулировкой «за ненасильственную борьбу за безопасность женщин и за права женщин на полноправное участие в построении мира».
